Екатерина Кузнецова, Ольга Алексакова и Магда Чихонь — о профессии и о себе
В названиях ведущих архитектурных бюро России традиционно фигурируют мужские имена. Однако за последние годы на рынке появилось несколько знаковых компаний, во главе которых стоят женщины.
Накануне главного российского гендерного праздника «РБК-Недвижимость» расспросила трех из них о профессии, кумирах, Москве и собственном месте в архитектуре.
Магда Чихонь, сооснователь архитектурного бюро Blank Architects
Магда Чихонь родилась в Варшаве. Закончила факультет архитектуры и градостроительства Вроцлавского политехнического университета, а также факультет строительного проектирования и технологий Политехнического университета Horsens на в Дании. В 2002 году переехала в Москву и основала компанию GROUP-ARCH, в 2008-м — архитектурное бюро Blank Architects. В портфеле компании — бизнес- и торговые центры, гостиницы, детские сады, школы, стадионы. Наиболее известные постройки в Москве — офисный комплекс «Фабрика Станиславского», бизнес-центр «Домино», торговые центры «Гагаринский» и «Золотой Вавилон Отрадное», благоустройство территории жилого комплекса «ВТБ Арена Парк».
Об учителях и кумирах
Со времен учебы в университете мой единственный кумир в архитектуре — Рем Колхас. Первая книга, которую я купила на собственные деньги, была его «S, M, L, XL». У меня рациональный склад ума, и архитектуру я понимаю как нечто сугубо рациональное, но при этом способное вызвать настоящие эмоции. В этом мы с Колхасом очень похожи.
О бюро
В начале 2000-х все мои польские коллеги уезжали работать на Запад, а я, привыкшая все делать наперекор, поступила ровно наоборот — отправилась на восток, в Россию. Мне тогда сделали интересное предложение — присоединиться к московскому офису польского архитектурного бюро и я, недолго думая, согласилась. В России я быстро поняла, что лучшей страны для начинающего архитектора не найти: в начале нулевых инвесторы были готовы отдавать большие ответственные проекты в руки молодых архитекторов, особенно иностранцев. И, что самое важное, эти проекты быстро реализовывались. Это дало возможность мне, 25-летней выпускнице университета, многому научиться за короткое время.
Построение карьеры на Западе занимает гораздо больше времени: там ты лет до сорока считаешься начинающим архитектором. К тому же, сам процесс строительства объекта сильно затянут: от создания проекта до старта его реализации проходит не один год. Наконец, в Европе более сложная и забюрократизированная процедура получения разрешения на строительство и согласования проектов.
В России мне повезло встретить прекрасных друзей, которые впоследствии стали моими партнерами по бизнесу. Они тоже приехали сюда из-за рубежа. Со временем к ним добавились и российские партнеры. Первым проектом стал торговый центр на Осташковском шоссе. Довольно скоро появились новые заказчики, уже российские. Постепенно круг наших партнеров расширялся, стали возникать конкурсы, где также можно было заявить о себе и найти заказчиков. Сейчас, спустя 16 лет после создания бюро, у нас есть отделение бизнес-девелопмента, которое решает, с кем мы хотим работать и на каких условиях.
О своем стиле в архитектуре
С самого начала мы понимали, что будем проектировать исключительно общественные здания — офисы, гостиницы, торговые центры, спортивные объекты. О жилье даже не было речи, потому что в странах, где мы учились и жили, совершенно другие представления о том, каким это жилье должно быть. Перестроиться на российские нормативы, жесткие, и порой в ту пору нам не понятные, мы не могли да и не хотели. Сейчас, правда, ситуация меняется к лучшему, и дома, построенные по новым стандартам, приблизились к европейским образцам.
За время работы в России мне ни разу не пришлось столкнуться с гендерными или национальными предрассудками. И на совещаниях, и на стройке, где, как правило, я одна женщина среди десятков мужчин, меня воспринимают прежде всего как профессионала. Во всяком случае, так мне всегда казалось. Единственный раз в жизни я услышала в свой адрес что-то подобное — и то от француза.
Торговый центр «Золотой Вавилон»
(Фото: Blank Architects)
Почти все проекты в нашем портфеле — это объекты mixed-use, где совмещается несколько функций. Например, стадион «Динамо» сочетает в себе и спортивную функцию, и ретейл, и ландшафтную составляющую, кроме того, это проект реконструкции, которая подразумевает сохранение части исторических стен. Самую малую часть нашего портфеля составляют частные дома. Пока у частных заказчиков есть привычка экономить на проектировании, но это придет, как пришло все остальное — интерес к ландшафтному дизайну, гуманное отношение к жилой среде и прочее.
О сталинках и хрущевках
Много лет у меня была навязчивая идея пожить в сталинской высотке, и я осуществила свою мечту. Еще до рождения своих двоих детей я снимала квартиру на 22 этаже высотки на Кудринской площади. На этаже было всего четыре квартиры, я занимала угловую — с панорамным видом на извилистые улочки Красной Пресни. Это гуманная и вдохновляющая архитектура, у которой можно многому научиться. То же самое могу сказать и про хрущевские кварталы. Наше бюро приняло участие в конкурсе на реновацию пятиэтажек. Сама я до этого никогда не бывала в таких домах. Накануне разработки конкурсного проекта мне устроили экскурсию в один из таких кварталов в районе Баррикадной. Да, там маленькие квартирки, устаревшие коммуникации и все прочее, но есть и неоспоримое преимущество — уникальная среда, где все друг друга знают. Главная ценность этих кварталов — собственный микроклимат, очень дружелюбный и доброжелательный. Плюс, конечно, много зелени, которую мы в своем проекте предложили сохранить. Думаю, деревья — один из главных городских активов. Я, например, живу рядом с Нескучным садом, который воспринимаю как продолжение своего дома. Здесь ты можешь отдохнуть, поработать, погулять с детьми, спрятаться от шума мегаполиса. Но такой зеленый фонд есть далеко не во всех районах, поэтому миссия архитекторов, которые будут заниматься застройкой хрущевских кварталов, — максимально сохранить зеленое ядро.
О Москве
В Москве бросается в глаза нагромождение стилей и разных эпох: маленькие улочки с высокими домами, монументальная сталинская архитектура, современные постройки. Мне нравится то, что строилось конструктивистами, модернистами. Но я пока не вижу достаточного уважения к этой архитектуре. Зачастую масштабные здания советской постройки имеют множество наслоений, добавочных элементов, которые убивают их первоначальный замысел и красоту. Кроме того, многие из них закрыты для публики. Например, в Здание Центросоюза — единственную постройку Ле Корбюзье в России — просто невозможно попасть. По-моему, это неправильно.
Ландшафтная архитектура долгое время была на периферии внимания российских заказчиков — этим здесь никто не интересовался. Мне даже приходилось на время уезжать куда-нибудь в Европу, чтобы походить по улицам, перезагрузить голову после Москвы. Я привыкла к другой городской среде, более гуманной и продуманной. Мне нравится изучать город пешком, а в Москве это до недавнего времени было невозможно. Поэтому то, что сейчас происходит в городе, — для меня кайф. В теплое время года я всегда хожу с работы домой пешком, это занимает часа два, которые я проживаю всякий раз по-новому, перестраивая маршрут, открывая для себя новые улицы и переулки.
Находиться в центре Москвы очень комфортно, но выбраться за ее пределы довольно сложно — нет того, что мы в Европе привыкли называть «природой». Вот этого городу сильно не хватает. Например, идя по Копенгагену, можно в какой-то момент оказаться в поле. Полярные среды, которые создают контраст и динамику города, а Москва как будто расползается на десятки километров за своими границами, и это, пожалуй, единственное, что меня по-настоящему выводит из себя в этом городе.
Екатерина Кузнецова, партнер, главный архитектор бюро ADM
Екатерина Кузнецова родилась в Москве, в 2000 году закончила МАРХИ по специальности «жилищное и общественное строительство». С 2000 по 2005 годы работала в «Моспроекте-2», бюро Sergey Skuratov Architects. В 2006 году вместе с партнером Андреем Романовым открыла архитектурную мастерскую ADM — «Архитектурный Диалог с Мегаполисом». В портфеле компании — жилые комплексы, гостиницы, бизнес-центры, детские сады. Наиболее известные постройки — апарт-комплекс «Гороховский, 12», жилой дом «Станиславского, 11», жилой дом на улице Берзарина, офисный комплекс на Сущевской улице.
Об учителях и кумирах
Вместе с моим партнером Андреем Романовым мы учились в МАРХИ, в группе академика Андрея Некрасова, которого считаем своим первым учителем. После окончания института пошли вместе работать в «Моспроект-2», в мастерскую Анатолия Климочкина, а затем в бюро Сергея Скуратова, которого несомненно тоже можно назвать нашим учителем. На понимание профессии, систему взглядов, принципы повлияли и другие архитекторы, с которыми мы работали, прежде всего зарубежные. Есть понятные звездные имена, мимо которых невозможно пройти, — Фрэнк Гэри, Норман Фостер, Herzog & de Meuron, MVRDV. Но я не могу назвать их своими кумирами. Далеко не все, что они делают, вызывает одинаковый восторг. Есть проекты, которые действительно потрясают, есть и неудачные. В конце концов, дело в здании, а не в личности архитектора.
О бюро
После шести лет работы в разных бюро мы поняли, что хотим начать свое дело. Разумеется, к этому времени накопились какие-то контакты, связи, опыт, позволившие в 2006 году открыть свое бюро. Первыми проектами был офисный центр в Гороховском переулке, который впоследствии превратился в жилой дом, а также офисный комплекс на Сыромятнической улице. В дальнейшем заказчики приходили к нам либо по рекомендации, либо самостоятельно — увидев и оценив наши постройки.
Бизнес-центр Smart Park (Москва)
(Фото: ADM)
Нам всегда хотелось делать классную современную архитектуру, неважно, какую функционально. Главный принцип, который мы исповедуем с первых дней работы, — я и Андрей лично участвуем во всех проектах. Каждая идея дорабатывается до той стадии, пока оба партнера ее не примут. Помимо совместной творческой работы, Андрей с самого начала взял на себя все вопросы руководства компанией и ведения бизнеса. Практически все наши постройки — это здания для современного города. Сейчас у нас 14 строек в Москве, и примерно столько же зданий построено. В основном это жилые комплексы бизнес- и элитного классов, есть также офисные здания и гостиницы. В профессии архитектора наверное самым важным является удовольствие от того, что твоя идея реализована, а не осталась на бумаге.
О своем стиле в архитектуре
Всегда очень трудно уложить то, что ты делаешь, в рамки каких-то определений. Эпоха больших стилей прошла, и сегодня уже невозможно говорить о себе как о последователе какого-то одного направления в архитектуре. Правильнее было бы говорить об авторском подходе к творчеству. Нам с Андреем важно, чтобы наши здания были сомасштабны человеку, создавали комфортную среду, в которой приятно жить и работать. Именно поэтому мы вместе с архитектурой всегда выполняем ландшафтный дизайн. Здание ведь воспринимается не само по себе, а вместе с тем пространством, которое его окружает. В советское время мы были этого лишены, только сейчас ландшафтная архитектура стала всерьез интересовать власти, архитекторов и жителей.
О Москве
Я выросла в центре, поэтому любимые места в городе именно здесь — в районе Патриарших прудов, Арбата, Никитского бульвара. И то, как сейчас меняются эти пространства, на мой взгляд, добавляет им прелести.
Ольга Алексакова, сооснователь, партнер бюро Buromoscow
Ольга Алексакова родилась в Москве, училась в МАРХИ и Делфтском техническом университете, который с отличием окончила в 1998 году. С 1993 по 2003 годы работала в главном офисе бюро OMA (основатель — Рем Колхас) в Лос Анджелесе, принимала участие в проектировании музея Флика в Цюрихе и Эрмитажа в Санкт-Петербурге. В 2003 году вместе с Юлией Бурдовой основала архитектурную мастерскую Buromoscow. Среди самых известных реализованных проектов бюро — реконструкция Триумфальной площади, ЖК Union Park, ЖК Wellton Park, ЖК «Варшавское шоссе, 141», ЖК «Пресня Сити» и другие. В конце прошлого года Buromoscow в консорциуме с компанией MLA+ вышли в финал архитектурно-градостроительного конкурса по планировке и застройке кварталов по программе реновации.
Об учителях и кумирах
В Делфтский технический университет я поступила после МАРХИ. У меня тогда не было никакого представления об архитектуре. Понимание того, чем я хочу заниматься, пришло гораздо позже. Кумиры, конечно, были. Меня всегда восхищали швейцарцы. Хотелось быть похожими на них. Всегда есть проекты, о которых жалеешь, что их спроектировал не ты. В моем случае это все проекты Хью Маасканта и Джона Лотнера.
О бюро
Buromoscow было основано в 2003 году, на волне строительного бума в России и во всей Европе. До сих пор эта тема остается для нас самой интересной — в нашем портфеле преобладают жилые комплексы. Несмотря на жесткую конкуренцию в профессии, мне, к счастью, никогда не приходилось сталкиваться с проявлениями мужского шовинизма. Но поговорив с людьми, работающими в других областях, например, в банковской сфере, я поняла, что не везде все одинаково.
ЖК Union Park
(Фото: Buromoscow)
О своем стиле в архитектуре
Что мы делаем в архитектуре? Если коротко — ищем авантюру в парадигме модернизма.
О Москве
Я люблю район улицы Забелина, Подколокольного переулка и вместе с тем — странный Олимпийский, Сретенку. Вообще люблю Москву. И да, она стала гораздо комфортнее, мне нравятся перемены последних лет, нравится оживающее Садовое кольцо, платная парковка и синий общественный транспорт. Знаю, эту любовь не все разделяют. Например, мои дети, наполовину «немецкие», пока не понимают, как можно предпочитать уюту и комфорту европейских городов эту бешеную энергию и нечеловеческий масштаб. Но, думаю, со временем это придет.
